Шаг в аномалию - Страница 121

121

– Атаман Всесибирский – как вам? – предложил Саляев.

– В точку! Решили этот вопрос. Предлагаю теперь вернуться к Енисейску, – сказал Соколов.

Вячеслав предложил всем высказаться по этой проблеме и кто как видит её разрешение. Смирнов предложил неподалёку от Енисейска поставить свой острог, который выполнял бы функции пограничной крепости и торгового места. Петренко высказал предложение устроиться в самом Енисейске, выкупив его часть под свою факторию, или пристроить посад.

Радек, едва услышав это, фыркнул:

– А что вас к Енисею так тянет?

– Полковник хочет контролировать северный маршрут, – пояснил Саляев.

– Я считаю, что нам необязательно это делать, зачем раздражать енисейского воеводу? – высказался Сазонов.

– Развивай мысль, Алексей, – потребовал от майора Соколов.

– Да, что ты предлагаешь? – заинтересовался полковник.

– Я не предлагаю, а требую остановиться на братских порогах.

– Ишь ты! Говори дальше. – Соколов поудобнее устроился в кресле, заметно нервничая.

– Я считаю, что мы не должны быть бельмом на глазу Енисейска. Это раз. Потому как, будучи неподалёку от них, мы становимся отправной точкой действий каждого нового воеводы. А поскольку они меняются довольно часто, по словам Усольцева, то каждый из них станет пробовать на нас свои силы и бомбардировать Москву сообщениями о нас.

– Логично, – заметил Радек.

Далее Сазонов объяснил, что при тесном взаимодействии сторон возникнет опасность измены, кого-либо могут подкупить или захватить в плен, выведав тем самым всю подноготную ангарцев.

– Чем меньше о нас информации, тем лучше для нас. Тот же Мартынюк, он ведь всё выболтает! Да на нас охоту объявят, поэтому пороги считаю идеальным местом для нашей речной границы.

– С точки зрения обороны места лучше не придумаешь, – охотно согласился Смирнов.

– Но как быть с торговлей? – воскликнул Саляев.

– Чем торговать-то собрался? – съехидничал Радек.

– Кстати, о торговле. Кузьмин меня в позапрошлом году предупредил, что более рейсов не будет, – отцовские денежки попросту кончились и поморам уже платить будет нечем. Так что пора обращаться на юг. Это вторая проблема, – сообщил Вячеслав о тайном разговоре с Тимофеем Кузьминым.

Сын купца тогда требовал от Соколова снарядить караван в Китайское царство, а не использовать его как извозчика для крестьян, провозимых за отцовские деньги.

– Так что после возвращения Бекетова будем планировать экспедицию в Забайкалье? – поинтересовался у Вячеслава полковник.

– По всей видимости, да, нам больше некуда деваться, – согласился Соколов.

Вячеслав немного помедлил, а потом решительно произнёс:

– И вот ещё что, мужики. Возвратимся-ка мы к нашим баранам, то есть боярам. Вы знаете, я уже не в восторге от этой идеи, всё-таки нечего нам уподобляться прошлому. Незачем, это была моя ошибка, признаю и каюсь, – улыбнулся на последней фразе Соколов.

– Ох ты, Вячеслав, это стоящая идея, чёрт возьми! Продолжай! – воскликнул Радек, чуть ли не захлопав в ладоши.

Сазонов молча выставил руку со сжатым кулаком и оттопыренным большим пальцем. Петренко одобрительно покачал головой. Смирнов и Саляев с интересом смотрели на Вячеслава, ожидая дальнейшего развития его новой идеи.

– Ну вот, я накидал на бумаге термины, из них губернатор мне наиболее симпатичен.

– А какие ещё варианты? – спросил Радек.

– А вот, Николай Валентинович, сам посмотри, а то некоторые мне даже говорить в честном обществе неприятно, – рассмеялся Соколов, протягивая профессору небольшой листок, вытащенный из своего ежедневника.

– Это за президента тебе неприятно, – хмыкнул Радек, – понимаю. Да, губернатор звучит симпатичнее остальных. А у нас, стало быть, Ангарская губерния?

– Ага, она самая, – произнёс Вячеслав.

– А что делать, если губерний будет две или три? – спросил Саляев.

Соколов несколько замялся: действительно, что тогда – супергубернатор, что ли?

– Вот что, Вячеслав, оставайся-ка ты князем, это ещё довольно прогрессивно для этого времени, а вот боярство… Его надо отменять, несерьёзно, да и боярских родословных ни у кого нет, – суровым тоном проговорил Радек.

– А у меня что, есть? – ухмыльнулся Соколов.

– Тебе – придумаем. Одну родословную можно состряпать. В Европе в Средние века какие только родословные не выдумывали всякие придворные историки, только бы их мессир выходил от какого-нибудь Цезаря-Августа или Октавиана, и ничего. Так что нечего люд баламутить, а то крестьяне ещё что-нибудь не то подумают, мол, царь-то – ненастоящий.

– А я тогда, пожалуй, буду губернатором, – предложил Смирнов.

– Столица – в Ангарске, Андрей Валентинович, – подсказал с ехидцей Саляев.

– Будет, Ринат, будет. Вот тогда и перееду.

– А замов у князя можно назвать комиссарами, – предложил Петренко.

– Может, сразу наркомами тогда? – язвительно откликнулся Радек.

– Термин «комиссар» выдумали отнюдь не большевики, Николай Валентинович. Они были и у Петра Первого, да ещё у американцев в их Гражданскую бойню комиссары были в войсках, а у нас тут постоянное военное положение.

– Ну, не знаю. – Радек развёл руками.

– Ладно, это частности. Дальше – флаг и герб, это уже необходимо.

– Выходим на новый уровень! – констатировал Петренко. – Предлагаю общеславянский флаг – наш триколор.

– А имперский флаг, чёрно-жёлто-белый, как? – спросил Сазонов.

– Это династические цвета Романовых, как бы нам не совсем по праву их использовать, – объяснил товарищу Ярослав.

121